Пробуждение было непростым. Несмотря на достаточно хорошо проработанную технологию стазиса, в которую погружали тело на время длительных пространственных перелетов, просыпаться было достаточно тяжело. Анабиоз знаком уже с очень древних времен, многие виды животных как с Земли, также как и на других известных обитаемых планетах до колонизации их переселенцами, издревле обладали способностью на длительное время погружаться в сон, лишенный сновидений, замедлять ритм сердца и метаболизм до критических значений. Технология, позволяющая застыть телу в почти полной неподвижности, граничила на грани науки и фантастики, и если бы не точные машины, следящие за состоянием экипажа, вряд ли можно было выжить в условиях дальнего космоса.
Голова болела нестерпимо, как и всегда, несмотря на освежающий звуковой и аэромассаж. Дабы не перегружать тело длительным стазисом, пробуждения отдельных групп пассажиров делалось с периодом в 3-4 земных месяца. Это позволяло организму встряхнуться и не допустить дегенеративных процессов, которые неизбежно запускаются при таком достаточно необычном режиме работы тела. Потягиваясь, он случайно задел руками стены гипнокапсулы, в которой находился. Капсула представляла из себя цилиндрического вида большую замкнутую колбу, в которой находился спящий. То, как она работала, ему было мало известно, но примерное представление имелось. Идущие по всей внутренней поверхности капсулы слегка светящиеся росчерки — это излучатели, которые с помощью электромагнитных стоячих волн непосредственно действовали на мозг и нервную систему, затормаживая ее с помощью сложных бионических конфигурации. Также в воздухе всегда присутствовала строго заданная температура, химический состав воздуха контролировался специальными насосами. Это крайне сложное устройство было изобретено еще очень давно и технология передавалась всем, кто желал совершать межздвездные перелеты, управляясь точнейшей техникой.
Окончательно пробудившись, он нажал на еле заметную кнопку. С легким шипением, стенка капсулы сначала подалась слегка вперед и наполовину раскрылась. Все еще чувствуя слабость в теле и легкую дрожь, он поднялся из своей лежанки и осмотрелся по сторонам. Это был обычный гипнозал, достаточно обширный, с аккуратно расставленными капсулами для стазиса по всей площади. Все они были синего цвета, и этому было какое-то рациональное объяснение, только вот сильно в этом вопросе он не вдавался, всегда считая, что кому-то из дизайнеров просто нравился синий цвет земного неба, такого, какой обычно бывает рассвете. Глубокий синий цвет неба... Наверняка, он скоро увидит его, ведь это его последнее пробуждение и корабль находится в стадии торможения, развернувшись одной и сторон в направлении своего движения и включив реактивные двигатели так, чтобы они создавали стабильную земную гравитацию. По всей видимости, и судя по расписанию, они летели где-то возле орбиты Плутона или чуть дальше, миновав облако Оорта. Следующая остановка будет уже на Луне, откуда уже можно будет прибыть на Землю с помощью космического челнока.
Кажется, система решила разбудить только его, или в последнюю очередь, поскольку более никого в гипнозале не было. Все капсулы были запечатаны, ровно как и его, поскольку она закрылась автоматически после того, как ее покинул. Он неторопливо подошел к одной из выпуклых светящихся стоек информации в виде сфер, зависших над пилоном, и слегка нажал на нее. Незамедлительно в тут же ставшей прозрачной сфере появилось объемное изображение улыбающейся девушки, которая сразу же обратилась к нему с приветствием и участливо спросила, как прошел сон, как состояние и чем она может быть полезна. Он не мог не улыбнуться в ответ, хотя прекрасно знал, что эта девушка на самом деле — обычный искусственный интеллект.
— Мне надо браслет, — попросил он.
— Сию минуту, — тут же ответила она с готовностью и через несколько секунд на пилоне выдвинулась задвижка, откуда показался небольшой тускло поблескивающий браслет. Он выдавался путешественникам всегда на время полета, чтобы они имели непосредственный доступ к базе знаний корабля, в качестве средства общения и как переводчика, при необходимости.
— Спасибо, — быстрым движением защелкнув браслет, поблагодарил он. — Где мы сейчас находимся? Сколько до Луны?
— Мы находимся за орбитой Плутона, — с удовольствием и готовностью ответила девушка. — До Луны приблизительно двенадцать дней торможения по земному времени.
— Немало, ну ладно. Спасибо, это где-то получается, около 8 дней.
— По экстерианскому времени, это девять с половиной дней, — поправила его девушка. — Чем я еще могу быть полезна?
— Пожалуй, ничего не надо, спасибо еще раз.
Он мягко нажал на сферу и она в тот же момент снова превратилась в матовую. Это была голограмма, и потому нажатие на сферу было лишь сигналом к ее включению, и только. Осмотревшись, он увидел дверь из гипнозала. Сам по себе этот зал был круглым, с полусферическим потолком и слабо светящимися чуть вогнутыми вглубь стенами, всегда освещаемые неосязаемым светом, идущим словно из ниоткуда, потому теней не отбрасывал ни один из предметов в зале. Тишина и покой этого места были как нельзя кстати самому назначению зала.
Подойдя мягкими, как и обычно присуще его роду, шагами, до двери, она с легким шорохом открылась сама. Перед взором открылось красивое фойе с белоснежными пилонами, удобными местами для сидения, высаженными настоящими клумбами с зеленой растительностью и, конечно же, это место было весьма оживленным. Помимо него, путешественников, желающих посетить Землю — родину его цивилизации — было очень много, и они не пожалели денег на это. Хотя конкретно он не был туристом, ибо посещение Земли было обычной командировкой, хотя говорить обычная — это мягко говоря, не так.
Несмотря на колоссальный научно-технический прогресс, космические перелеты не достигли сверхсветовых скоростей. Множество ученых Земли, а потом и других планет, бились над проблемой преодоления фундаментальных законов Вселенной, а именно — скорости света, но так и не удалось добиться того, что можно было бы назвать сверхсветовым движением. Да, человечество научилось использовать всю энергию, ну или почти всю, из массы, аннигилируя и удерживая антивещество, поэтому само по себе достижение субсветовой скорости было возможно, но и только.
Чтобы перелететь с его планеты, Экстериан, необходимо было потратить почти сорок земных лет! Естественно из-за релятивисткого времени, для самих путешественников это время не казалось слишком долгим, тем более, в стазисе. Чистый полет составлял лишь три или четыре года, но вне времени корабля пролетали десятки лет, в зависимости от расстояния между звездами. Бывало и так, что прилетая на Землю, там уже не было ни тех людей, ни задач, которые ставились ранее, потому это был всегда достаточно большой риск. И эта мысль неизменно удручала его. Так же, покидая свою родную планету, он всегда знал, что ни друзья, ни близкие уже не остались бы в живых, кроме разве что в виде записей в планетарной нейронной сети, которая охватывала все сферы их жизни.
Он присел на удобное кресло и, расслабившись, зачем-то рассматривал свои руки. Да, ведь не только большие расстояния разлучали их между собой, но и ставшие очень сильно различными и внешние, физические тела, которые продолжили эволюцию уже в разном окружении. Поначалу, прибывшие на новую планету люди никак не отличались от землян, но спустя несколько десятков тысяч лет они стали покрываться шерстью, возможно из-за достаточно сурового холодного климата, царившего на Экстериане и более слабого светила того же спектрального класса. Вытягивающиеся ноги и руки, более высокий рост по сравнению с землянами, подавшаяся вперед челюсть и весьма увеличенные уши, приобретающие остроконечность. Различия были существенными, хоть внешне они и напоминали тех людей. Сами же люди под воздействием увеличения температуры и климата, начали терять волосы, пока не стали совершенно безволосыми, более приземистыми, чуть сгорбленными, но в целом, изменения были не такими существенными.
Были и другие расы людского рода, но их можно было бы посмотреть разве что в Космопорте, куда прибывали путешественники со всех концов Местной Группы звезд, по идее, не такого уж и дальнего космоса, если смотреть хотя бы на масштабы Галактики, все еще недоступной для того, чтобы отправиться туда и вернуться за разумное время.
— Привет! — вдруг он услышал знакомый голос и обернулся. К нему легкими шагами шла Иммир.
— Привет, Иммир! — помахал он ей. — Присаживайся, я тут как раз один, и не знаю чем заняться.
Она подошла к нему и присела на рядом стоящее кресло, погрузившись туда наполовину, настолько оно было мягким.
— Давно из сна? — она улыбнулась, обнажив свои идеально белоснежные клыки.
— Нет, только вышел, похоже, я все-таки рановато, думал, за дня три проснусь, но вот, девять дней придумывать себе занятия придется. Долго.
— Да ничего, тут есть чем заняться, так что не беспокойся. Скучно тебе точно не будет, особенно со мной, — она рассмеялась так задорно, что он тоже улыбнулся.
От Иммир всегда шел такой позитив, что неудивительно, как много она уже друзей на корабле нашла, включая его. Он с ней познакомился можно сказать, в самом начале их полета, на разгонном этапе, когда корабль только отошел от одной из лун, которую они называли Анеэл, она была одна из самых больших. Остальные три луны, Тезмом, Кео и Уммемб, были сравнительно небольшого размера и размещение там космопорта было бы проблематично из-за их низкой гравитации.
Разгонный этап длился приблизительно около года, поскольку привычное всем ускорение G, равного 10 метрам в секунду, как и на Земле, давало возможность чувствовать себя комфортно при искусственной гравитации, порождаемой равномерным ускорением. Корабль достигал через год субсветовой скорости, достаточно быстро выходя за гелиопаузу звезды, постепенно набирая скорость и мчась в межзвездном пространстве, почти лишенной материи. Несмотря на это, для живых людей, находящихся внутри корабля, существовала огромная опасность быть достигнутыми космическими лучами, поэтому корабль внешне был надежно защищен высокоэнергетическим электромагнитным щитом, усиленным излучателями квантов высокой энергии, которые создавали общее противодействие агрессивному полю вне корабля, как это бы делала планета. По сути, их корабль и был мчащейся небольшой планетой, поскольку такие пассажирские лайнеры всегда проектировались в виде огромного шара, в глубине которого находился жилой отсек. Шарообразная форма лайнера позволяла также защититься от внешних мелких частиц, которые хоть и расщеплялись впереди ищущим лазером, но все же, особые крупные песчинки иногда могли повредить обшивку и довольно значительно, ведь при движении на скоростях, очень близких к световой, такие повреждения могли бы стать фатальными. Никто не застрахован от ДТП, тем более в глубоком космосе. Корабль был замкнутой экосистемой с десятком степеней защиты. Не случись чего, а при отказе двигателей они бы просто стали бы дрейфующим космическим мусором без цели и смысла и скорее всего, погибли бы. Хотя, кто знает...
— Ты задумался, — вдруг произнесла Иммир, — тревожит что то?
— Да вот, думал, какой же у нас могущественный космический корабль, бороздит просторы космоса, как когда-то давно, на заре человечества, это делали корабли, плавающие по воде. Никто не знал, что случится завтра с тобой, и любой шторм мог бы перевернуть корабль и утопить его в пучине. Я вот и думал как раз о том, а что если вдруг встретим опасность однажды, которая разрушит корабль и что будет с его экипажем.
— Невеселые у тебя мысли, я посмотрю, — ухмыльнулась она. — Однако, с нами этого не случилось, да и мы уже прилетели, считай. Остались считанные дни, а не годы, что мы провели здесь. Хотя, знаешь, без стазиса было бы тяжко, соглашусь. Я осталась такой же молодой.
— Да, а зато твоих родителей уже давно в живых нет... Да и моих, однако, тоже.
— Ну мы знали на что шли, подписывая соглашение на перелет.
— Да понимаю я, — вздохнул он. — Неспокойно как-то, когда думаешь о таком.
— Согласна, да, но мы зато открываем будущее. Ведь мы считай, настоящие путешественники во времени!
— Хах, ну тут я тоже смогу согласиться. Захватывает от мысли, что могло бы случиться через лет 80, когда ты сам не более двух месяцев проживаешь это время.
К ним приблизилась еще одна знакомая фигура. Это был худощавый довольно молодой человек, с рановато выцветающим мехом на голове, и глубокими печальными глазами. Он хотел было пройти мимо, не заметив их, как Иммир помахала ему рукой и поприветствовала. Его лицо просияло, когда он ее увидел и глаза заблестели.
— О, Иммир, Атрир, привет, рад вас видеть! — застенчиво поприветствовал он их.
— Присоединяйся к нам, поболтаем, — предложила она, закинув ногу за ногу.
— Нет-нет, я не могу, я пойду пожалуй, возьму что перекусить...
— Я пожалуй, пойду тоже поем, — сказал Атрир, вставая с кресла. — После стазиса полезно бы хорошо подкрепиться, а то расселся тут.
— Ладно, ребятки, я пойду по делам, — Иммир так грациозно поднялась с кресла, что двое мужчин невольно засмотрелись, а она на это, похоже, и рассчитывала, — навещу еще пару знакомых и в зал отдыха, если что, присоединяйтесь! — взмахнув копной рыжих волос, уложенных в сложную прическу, она пошагала быстрыми уверенными шагами вдоль колонн.
— Хорошо, удачно отдохнуть, — помахал ей вслед Атрир и обернулся к своему спутнику. — Ну что, пошли тогда, покушаем, что ли.
— Давай.
Они пошли в сторону пищевого отдела, сохраняя вежливое молчание всю дорогу.

Это сценарий, а не рассказ. Запишу чтобы не забыть. Вдруг я смогу написать настоящий рассказ по этому? Вряд ли, но мало ли что.
Очень-очень далекое будущее, спустя миллионы лет, люди сумели колонизировать другие планеты, заселяя космос. С планеты, ну допустим, Геанцит (условно говоря) по командировке на Землю прилетает житель новой планеты. Эти люди уже не похожи на обычных и облик уже изменился из-за мутации.
Начинается все с космического корабля, который должен прибыть на Луну через 30 минут. В это время герой просыпается ото сна и ждет прилета, попутно зайдя в пищевой блок, пройдясь по коридорам, лифтам, знакомясь с разными историями, записанные в бортовые компьютеры и общаясь с другими пассажирами
Герой прилетает в Космопорт на Луне. Это величественное сооружение, захватывающее дух, высотой чуть ли не в целый километр. Он проходит осмотр, регистрацию и ожидает прилета корабля-челнока на Землю, осматривает, общается с людьми, роботами, андроидами, другими расами. Для этого ему выдаются специальные очки, где можно посмотреть перевод с любого языка.
Однако, случается непредвиденное. На Луне происходит колоссальное лунотрясение и Космопорт частично обрушивается. Никто не знает, почему это произошло.
Герою предстоит выбраться в безопасное место, спасти людей по пути. По мере того, как вокруг паника и неразбериха, просачиваются слухи о том, что это было не простое лунотрясение, появляется некоторая информация, что это взрыв термоядерного реактора в недрах Луны.
С Земли отправляются спасательные челноки и забирают пострадавших. Однако герою не удается сесть на них из-за вторичного удара и приходится уезжать в более безопасную зону на Луне. Над поверхностью виднеются взлетевшие вверх огромные осколки. Ведя луноход, он уклоняется от летящих осколков и укрывается в бункере.

Издалека появилась фигура, которая все увеличивалась и увеличивалась, пока не увеличалась настолько, что можно было разглядеть нос, рот, глаза, губы и даже волосы. Эта фигура была обычной девочкой лет четырнадцати с привязанным платком по голове. Девочка шла и рыдала от какого-то горя. Сергей терпеть слезы не любил и тут же спросил у девочки, сколько ей лет, на что она ответила, что скоро тринадцать.
— Непорядок, — неодобрительно покачал головой Сергей. — А родители где?
— Ро.. Родители уехали в в... в город, а на меня... — тут она опять расплакалась. Слезы лились во все стороны ручьем. А что, так можно что ли было? — А я.. я потеряла братца своего, Иванушку!
Сергей крайне удивился. Как в трех соснах можно потерять такую детину, как братец Иванушка? Лалита пожала плечами, когда он на нее вопросительно посмотрел, а ворон, как обычно проорал что-то неприличное и улетел вообще куда-то в лес.
— Ну давай, рассказывай хоть, что произошло, — попросил Сергей. — Может, найдем мы твоего братца. А тебя звать то как?
— Алёнушка, — успокаиваясь, ответила она. — Я уж не знала, что делать, спасибо, люди добрые...
— Ну что было то?
— Ну, я стирала одежду, мыла обувь, убиралась за печкой, готовила пироги...
Сергей присвистнул от удивления.
— В смысле, тебе еще двенадцать и ты все по дому делаешь, а родители чем вообще заняты, пьянствуют?
— Нет! — возмутилась Аленушка. — Родители в город на заработки поехали.
— Ага, знаем эти ваши заработки, — пробубнил Сергей.
Лалите походу, стало интересно, и она очнулась от какого-то оцепенения и стала спрашивать зачем-то про рецепты пирогов, но Сергей сказал, а не рановато ли спрашивать, пока братец Иванушка в какой-то Тьмутаракани находится. Лалита согласилась, но все равно сказала, что узнает этот волшебный рецепт.
— И я пока мыла пол, братец Иванушка куда-то пропал, а так хорошо на лужайке играл и тут пропал.
— А куда он пропал?
— Не знаю... — тут Аленушка опять начала шмыгать носом. — Мне.. мне родители сказали... пропадет братец... они меня в угол поставят и... высекууууутт! — тут она не сдержалась и опять заревела. Лалите стало ее жалко и она обняла бедную девочку, но там залила ей весь халат слезами. Ну ладно, бесплатно постирала зато халат.
Сергей призадумался. Наверное тут что-то неправильное творилось, потому что не могли же просто взять и испариться внезапно молекулы, из которого состоял братец Иванушка, тут явно замешано что-то темное, очень темное и зловещее, как оно обычно бывает. Но все его теории разбивались об один непреодолимый факт, а именно — сейчас был день, а днем такое случиться не могло, темное могло случиться только ночью, а днем темных вещей не происходит. Значит, все-таки какая-то магия, и ясно как день, что магия такая, которая могла уволочь Иванушку на курорт. Хотел бы он тоже на курорт, но нет, Кощей то уже сколько чахнет над златом, пора было его перетрясти, косточки совсем иссохли...
— А где ты последний раз видела своего братца?
— На лужайке он сидел, играл с титановыми кубиками из иридиевой руды с примесью вольфрама, — беззаботно ответила Аленушка.
— Титановыми... что? — Сергей подумал что ослышался. — Да если бы я мимо проходит, я бы тоже упёр и толкнул на базаре. Кубики то спёрли?
— Ничего не осталось, — кивнула Аленушка.
— Ясно, тогда это дело простое. Мы сейчас его вмиг найдем, — Сергей ударил кулаком по своей ладони. — Ох дорого же обойдутся эти кубики им! Не меньше наверное, чем на пару мешков золота.
Лалита как услышала про золото, сразу же зашевелилась и заерзала, а в глазах появился алчный блеск. Она тут же потащила Сергея в сторону и стала спрашивать, почём, что да как, и где? Сергей ответил, что пока точно не знает, но барыш будет увесистым. Они договорились сообразить все на троих, но поскольку Раган летал где-то ввыси, то ему ничего не дать и списать все на выигрыш в Спортлото. Лалита только слыхом не слыхивала что это, но Сергей уверил, что это проканает.
— Решено, Аленушка, мы тебе поможем с поисками, — уверенно сказал Сергей после быстрого совещания. — Сейчас прямо пойдем и начнем искать.
Радости Аленушки не было предела, она прыгала, скакала, как коза и была счастлива от того, что родители ей голову не открутят за то, что она не уследила за братцем.
— Так, короче, я знаю, где его искать, — сказал Сергей. — Надо идти туда, куда его упёрли и как можно быстрее, и найдем.
— А куда его упёрли? — спросила Лалита. Аленушка тоже с немым вопросом уставилась на Сергея.
— Это еще предстоит выяснить, — беспечно сказал он и тронул свой меч. — Кстати, меч в курсе.
Лалита помотала головой, ничего не понимая. Сейчас Сергей явно нес какую-то околесицу, да и еще куда-то шел по песчаному берегу в неизвестном направлении. Им пришлось поспешить. Раган, как увидел что они куда-то направились, мигом спустился Лалите на голову, отчего та возмущенно замахала руками и начала было свою метлу готовить к тому, чтобы шарахнуть по наглой птице, но тот уже улетел, предварительно обгадив ей мантию. Проругавшись вслед наглецу, Лалита достала палочку и незаметно ото всех убрала пятно. Ну как убрала, убрать то убрала, только вместо небольшого пятна теперь на плаще модно красовалось огромного размера пятно. Заклинания дело тонкое, слегка ошибешься, и все, вместо красивого помета будет не менее красивая коричневая клякса.
Спустя пару попыток ей все же удалось убрать эту кляксу. Сергей сделал вид, что ничего не заметил, зато Аленушка смотрела во все глаза.
— Вы ведьма, что ли?! — воскликнула она.
— Нет, я скоморох, — ворчливо ответила Лалита.
— Ааа, как у вас ловко получается!
— Еще бы, три класса ма... школы закончить, и не то получится.
— Какая вы умелая!
Лалита отчего-то вошла в краску от ее слов. Ее еще никто так не называл. Аленушка оказалась той, кто впервые оценил ее умения по достоинству, а не этот проклятый Раган, от которого толку нет, кроме оскорблений. А от Сергея вообще не дождешься похвалы, он прет себе всегда напролом. Вот прямо даже сейчас, куда он идет, одному дьяволу известно. Вид конечно, у него был самоуверенный, за что он Лалите и нравился. С этим человеком точно не пропадешь нигде, да и весело всегда. Ей понравилось путешествовать куда глаза глядят. Сейчас они идут неясно куда, но какая разница, когда такая отличная компания есть. Сергей нравился Лалите, хоть и не так сильно, но симпатию она к нему испытывала.
— О! — внезапно остановился он и показал куда-то в небо.
Лалита так замечатась, что врезалась в Сергея. Они чуть было не упали.
— Что там? — глянув в небо, она ничего не увидела.
— А не, показалось, — вздохнул он и пошел дальше.
Пляж заканчивался и похоже было на то, что пришлось бы опять либо через лес идти, либо искать дорогу получше. Но Сергей шел куда-то в лес.
— А куда мы идем? — вдруг решила узнать у него Лалита.
— Да в лес, там точно есть то что надо, — улыбнувшись, ответил Сергей. — Нутром чувствую, что там точно что-то есть.
— Ты уверен? — в голосе Лалиты была тревога.
— Да вообще! На все тысячу процентов.
— А с чего такая уверенность?
— Да понятия не имею, — признался Сергей.
Он и правда, не знал, почему ему так показалось, что среди деревьев он видит кого-то, очень похожего на Иванушку. Вот четко видел его, что он куда-то шел. Окрикивать не стал, но устремился по лесной тропе в чащу.
Они шли так полчаса, пока не забрели в такой непролазный лес, что не видно не зги было. Сергей остановился и сказал, что пора привал сделать.
— Как ты себе это вообще представляешь? — удивилась Лалита, рассматривая все вокруг. — Что за глушь!
Действительно, кругом была сплошная дремучая растительность. Деревья стояли плотно, некоторые привалившись друг к другу. Повсюду валялись в огромном количестве ветки, древние пни, поросшие густым мхом. Огромные вековые деревья смыкали вверху густую сеть из переплетений ветвей. Лес был мрачным и темным, и только лучезарная ухмылка на лице Сергея была словно насмешка всему вокруг происходящему. Казалось, деревья неодобрительно смотрели на непрошенных гостей. Аленушка зябко ежилась в своем сарафанчике и оглядывалась по сторонам.
— А вы уверены, что Иванушка сюда пошел? — спросила она жалобно. — Мне кажется, он бы тут вряд ли прошел. Ему всего лишь пять лет!
Сергей достал из котомки деревянную кружку и налил туда из тоже коростяного термоса воды. Предложил всем, Аленушка почему-то отказалась, Лалита же выдула всю кружку. Сергей налил себе и, глотнув немного, произнес.
— А чёрт его знает...
Судя по вытянувшимся лицам Аленушки с Лалитой, им это явно не понравилось. Раган кстати, опять куда-то свалил. Он зачастил куда-то улетать, но хотя оно и понятно, ему вряд ли захотелось бы идти по хлестающим веткам.
— В смысле?! — заорала Лалита. — Мы сюда шли, чтобы ты это заявлял! Ты совсем сбрендил! Мы же потерялись в этой глухомани.
— Да чего ты паникуешь, — улыбнулся Сергей. — Все же нормально. Видишь какой лес, еще немного пройдем и он закончится.
— То есть, ты не знаешь, куда шел?!
— Знаю, я шел вперед, — дерзкая невозмутимость Сергея была просто неслыханной.
— Так, всё, я сваливаю, — Лалита села на метлу и взмыла в воздух.
Аленушке пришлось вправлять выпавшую челюсть обратно. Так все же Лалита ведьма, вот ведь штука. Сергей подмигнул Аленушке, но той стало так страшно, что она задрожала. Оно и неудивительно — остаться один на один с каким-то ненормальным мужиком посреди леса.
— Да что с вами такое, да не боись ты, — вздохнул Сергей. — Все нормально будет.
Он встал с пня, собрал обратно в котомку вещи, закинул ее за плечи и пошел через бурелом. Аленушке ничего не оставалось делать, как пойти за ним. Не оставаться же, в самом деле, посреди леса на растерзание хищникам.
Шли они часа два. Лалита хоть и злилась на Сергея, но все же летала на своей метле сверху над самыми верхушками, чтобы не потерять их из виду. Сверху она не видела абсолютно ничего, кроме сплошного бесконечного леса. Она не представляла, куда шел Сергей, но и не улетала далеко, чтобы не упустить из виду. Сергей ладно, ему что будет, а вот Аленушку оставлять не хотелось. Совесть замучила бы.
Аленушка явно задолбалась идти по чаще и стала хныкать и просить есть. Сергей остановился на привал и они перекусили хлеба с родниковой водой. Лалита тоже решила спуститься и похавать, пока дают. Обед был не очень большим, но все же, хоть как-то, чем никак. Аленушка явно устала от долгой ходьбы и просилась полетать на метле с Лалитой, но та сказала, что двоих не выдержит, и что у нее метла вообще старой модели, и еще нашла кучу отмазок.
— Никто не говорил, что просто будет, — ухмыльнулся Сергей. — Вот что лучше, быть выпоротым папиным ремнем, или пройтись по лесу и найти братца Иванушку?
Аленушка конечно, согласилась что папин ремень тот еще жгучий ад, но она совершенно не понимала, как Сергей собирался найти ее братца. Кажется, он вообще без понятия куда идет, то есть, идет куда глаза глядят. Они и сам в этом признавался пару часов назад. Он или безумец, что скорее всего, либо великий следопыт, во что никак не верилось, хоть убей.
Солнце уже явно клонилось к закату, в лесу же начало потихоньку смеркаться. Внезапно, Сергей остановился. Плетущаяся за ним Аленушка уже с трудом перебирала ноги и опустилась прямо на мох в изнеможении.
— Все, я больше не могу, — сказала она, хныкая. — Я больше не могу, я хочу домой!
Сергей вслушивался, подняв указательный палец. Лес равномерно шумел, где-то каркали вороны, шевелились листья. Ничего необычного, просто лес, но он явно что-то услышал. Ему казалось, что где-то чего-то кряхтит по-куриному. Он внезапно дернулся в ту сторону.
— А ну встать ко мне передом, к лесу задом, срочно, я сказал!!! — заорал он во всю глотку, отчего Лалита чуть с метлы не свалилась, а Аленушка вскочила от испуга с огромными глазами и чуть сама не заорала от страха.
Лес впереди внезапно зашевелился. Что-то огромное шевелилось и ворочалось, отчего волосы дыбом встали у всех, кроме Сергея, конечно же. Он невозмутимо стоял и смотрел, как огромная масса земли подымывается, сотрясаясь, кряхтит, скидывая древний мох, пытаясь равернуться к нему передом, а к лесу, соответственно, задом, хотя тут сложно было разобраться, где не было леса, потому что он был бы, буквально, повсюду.
Наконец, перед их взором предстала небольшая изба, причем, на здоровенных таких куриных ногах. Огромных! Они могли раздавить человека запросто, но Сергей не зря положил руку на меч, чтобы в любом момент его достать и показать класс тут всем, но куриные ноги, приклеенные к избе и живущие какой-то своей самостоятельной жизнью, и не собирались на ни кого нападать. Изба была такой древней, сквозь ее ветхость явно сквозили века, всяк она была покрыта густым мхом и землей. Окон там не было в помине, а дверь еле заметно проглядывалась. Крыльца, конечно же, не было — откуда он мог взяться, когда эта изба вообще чуть ли не живая. Да почему чуть ли, конечно же, она была живая! Это самая настоящая изба на курьих ножищах и была.
Лалита с изумлением смотрела то на Сергея, то на избу, а Аленушка походу хотела потерять сознание, но хорошая встряска от Лалиты помогла не отбросить коньки и не пропустить все самое интересное, а именно то, как Сергей с легкостью забрался на эту избу и открыл дверь, чтобы туда зайти.
— Осторожно! — крикнула Лалита, когда он шмыгнул в открытую дверь. Но он ее уже не услышал.
Внутри было темно, как на антресолях у негра, но когда глаза привыкли к полутьме, Сергей отчетливо различил, что в другой комнате раздаются какие-то потрескивающие звуки дров и быстрое щелкание, как будто кто-то перебирал чётки. Он почти наощупь прошел до дубовой двери и распахнул ее.
За древним компом сидела Баба-Яга и рубилась в какую-то стратежку. Резко пахло махоркой. Комп был явно очень старый, то ли 386, то ли даже 286, сложно было разобрать в полутьме. Монитор тоже не из новых, обшарпанный ЭЛТ, от времени краска уже давно слетела, а системный блок вообще видывал всякое, в том числе на нем виднелись проломленные места от какой-то скалки. Баба Яга сидела в густом дыму от раскуриваемой махорки и, закусывая трубку, пыхтя как паровоз, пыталась обыграть компьютер. Ей это явно не удавалось.
Услышав Сергея, она обернулась и трубка от удивления выпала из ее рта.
— Фу-фу-фу!! Добрым молодцем запах!... — начала было она, а потом поперхнулась.
Сергею пришлось ногами колотить ее по спине, приводя в чувство.
— Как ты здесь оказался? — прокашлявшись, выдавила она. — Как ты вообще меня нашел? Что тебе надо?
Говорила она низким скрипучим голосом. Сама Баба-Яга выглядела как древняя иссохшая карга, сгорбленная, но не сломленная. Морщины резкими мазками прорезали ей лицо, делая ее похожей на гриб-сморчок. Глянешь на нее и подумаешь, ну ей богу, лет 200 уже прожила и как еще держится. Руки как ветки, кривые и тонкие, ноги кряжистые и такие же кривые, как и руки, вся кожа в пятнах и чуть ли не мхом покрытая. Типичная Баба-Яга, ни добавить, не убавить.
Сергей вздохнул и с завистью глянул на комп.
— Выигрываешь? — спросил он ее.
— Да что ты говоришь! Сатана проклятый, демоны его никак пройти в темницу не дают! — тут она разозлилась и хотела было опять шарахнуть по компу, но в последний момент передумала. — Ты то откуда?
— Иванушку ищу, вот. Смотрю, изба стоит, дай зайду.
Баба-Яга оценивающе посмотрела на него.
— Сколько кило мяса в тебе, в печку бы тебя да изжарить, — примирительно сказала она. — Сейчас посмотрю где твой Иванушка. Но мне нужна услуга взамен.
— Какая? — насторожился Сергей.
— Иридиевые слитки с примесью вольфрама, нонче продаются по сходной цене. Кощей просил, говорит, не могу, спина болит, а слитки того, помогут.
— Погоди... погоди... так Иванушка как раз с ними игрался.
— Ах вот оно что. Теперь все ясно, — взгляд у нее стал острым, как у коршуна. — Кощей уже забрал, ах негодяй, ах ты ж... — далее она начала материть его таким сочным и отборным матом, что Сергей искренне восхитился.
Закончив тираду, она почапала к печке и, взяв прихват, вытащила оттуда заслон. Там сидел чумазый мальчуган и играл с какими-то кубиками. В печке потрескивали дрова, но почему-то не обжигали, ясное дело, Иванушку.
— Вот, хотела приготовить на ужин а он смотри, волшебный какой-то, — сокрушенно призналась Баба-Яга. — Еще и упирался, лезть в печку не хотел, гаденыш. Пока не дала ему эти проклятые кубики, на зашел. Так еще его огонь не берет!
Сергей вытащил мальчугана из печки, которому явно не хотелось вылазить оттуда. Он обратил внимание, что огонь у Бабы-Яги совершенно не обжигал. Иванушка же был перемазан сажей и, казалось, был невероятно счастлив от этого. Он наносил на себя боевой раскрас и лопотал какие-то слова. Что-то не похоже, что мальчугану пять лет, он явно то ли младше, то ли олигофрен.
— Далеко пойдет, — сказал Сергей. — Такие как он, достигают успеха в жизни.
Иванушка громко взвизгнул и зарядил кулаком по роже Сергея. Ничего, ладно, Аленушка пускай разбирается. Баба-Яга без ужина осталась, по ней было видно, как она недовольна всем происходящим, но ей сказать то было нечего. Она видела, что у Сергея какой-то меч на бедре болтается, но будучи умудренной годами, не стала спрашивать, а то мало ли вытащит еще, а меч явно был зачарованный. Не стала рисковать. Она пробралась обратно за комп и уселась в ступу.
— Слушай, тут насчет Кощея, — повернулся к ней Сергей. — Я тут как раз по его душу.
— Ой-ой-ой, — только и ответила Баба-Яга, подымая клубы дыма и застилая все вокруг им. Иванушка чихнул.
— Что?
— Кощея тебе не найти.
— С чего бы это?
Бабушка Яга не стала отвечать на этот вопрос, погрузившись в игру с головой. Сергей пожал плечами и вышел на свет Божий. Уже заметно стемнело. Лалита сидела с Аленушкой на пне и о чем-то говорили, но как только Сергей показался из избы, вскочили, Аленушка же, завидев братца, разрыдалась и побежала к нему, пока Сергей опускал его с избы.
— Братеееец! Иваааанушка! — она подбежала к нему и вонь от избы и махорки ударила в нос так, что она отшатнулась. — Ты курил что ли?!
— Да! — гордо сказал Иванушка. — Беломорканал.
— Да как ты мог!
— Вот беру и могу.
— Негодяй, а тебя искала столько, ноги стерла, а он тут такое вытворяет!
Походу, Иванушка не такой уж и олигофрен, спускаясь с избы, подумал Сергей. Мастер прикидываться дурачком с малых лет. А он хорош! Далеко пойдет, очень далеко. Наверное еще столько афёр провернет, сколько ему и не снилось. Но это не его дело, в самом деле, самое главное, самому не попасться.
— Ну что, народ, — выдохнул Сергей, от которого самого пёрло махоркой. — Пора баиньки уже, да, ночь скоро.
Баиньки ночью в лесу в окружении неведомых зверей, да и еще рядом с избушкой на курьих ножках никому не улыбалось. Все трое взглянули на него с такими мрачными лицам, что Сергея расхохотался.
— Не, ну а что, миссия затащена, нашли мы вашего Иванушку, а куда прикажете идти? Ночь скоро, глаз выколоть что ли теперь. Спать надо.
— А давай в другом месте, а? — простонала Лалита.
— Без проблем.
Они отошли на метров двести, но стало настолько быстро темно, что им все-таки, пришлось по-быстрому соорудить какой-то шалаш и, прижавшись друг к другу, попытаться уснуть. От Сергея с Иванушкой несло табаком настолько сильно, что ни один комар не потревожил их сон, ибо ни один комар не смог выдержать этот смрад. Лалите на пару с Аленушкой только было всю ночь плохо, они всю ночь отлучались подышать свежим воздухом.
В остальном же все было хорошо и ночь они провели без дополнительных приключений.

Сергей проснулся не совсем рано утром, а уже ближе к обеду, и, продрав глаза, вышел из Андрейкиной избы, чтобы вдохнуть кислорода и посмотреть по сторонам. Утро просто отличное, светит солнце, поют птички, пасутся голуби в злачных местах, а под глазами вообще ни одного мешка нет, кроме мешков с золотом, но те валялись на чердаке, хотя кто знает, может Андрейка уже всё спёр и перепрятал, его не разберешь, мутный тип какой-то. То горевал с утра вчера, то к вечеру нажрался как свинья и ходил по деревне буянил. И это его так с кваса пропёрло, причём! Нет, не надо было ему тогда чай с квасом мешать, сам же говорил, плющит, но нет же, приключений захотел. Кому-то морду набил, ему самому фингал поставили, а Сергей ходил разбирался там, меч показывал даже свой. Всем правда, было плевать в темноте. Правильно говорят, темнота — друг молодежи, в темноте не видно рожи.
— Кааррр! Где все?! — орал вдали Раган. — Куда все подевались? Кааарр!
Интересно, чего это он там искал? Сергей не до конца еще видимо, проснулся, потому что он и правда, никого вокруг не видел. Деревня была словно остывшая косточка древнего динозавра, пустая со всех сторон. Видимо, Раган тоже не понял шутки, а может, он жратву искал. Да, а правда, где все?
Он внимательно осмотрелся, увидел вокруг деревья, лес, опушку поля и несколько домов, слегка покошенных. Ни повозки, ни лошади, ни души, все слиняли, может быть, даже, навсегда. Сергей по привычке прикоснулся к мечу. Вроде на месте, прохладный, острый, как и всегда. Готовый снести все что на своем пути увидит, но Сергей редко пользовался этой опцией, потому что и так нормально все было.
Спустившись по хромым ступенькам, он пошел искать кого-нибудь. Раган витал где-то ввыси и произносил какие-то нечленораздельные звуки, похоже, матерился по-птичьему. Кое-какие вороны даже с укоризной смотрели с веток и орали тоже чего-то, чего Сергей разобрать не мог, но и не было ему до этого дела. Грунтовая дорога вела куда-то в лес, он пока туда идти не хотел, вместо этого он подошел к какому-то дому и проорал приветствия. Ночь эмоции. Непорядок. Подошел к двери, пнул слегка, не поддалась, тогда в окна заглянул — никого. Да что же это получается-то, постапокалипсис какой-то?
Наконец, он услышал как какая-то женщина орала на всю деревню, как будто кого-то искала. Это была Лалита, и она где-то была в другом конце деревни. Он тоже крикнул в ответ, чтобы хоть как привлечь внимание.
— Ну хоть кто-то живой! — воскликнула она. — Никого в деревне!
— Погоди секунду, а ты откуда пришла? Мы что, разве не в одной избе ночевали?
— Да я проснулась, ты спал, решила сходить проверить окрестности, и никого нет. Кощеева рать что ли тут побывала, все разбежались...
— Чётко, да... Раган вон там тоже ищет всех.
Сергей почесал затылок и подумал, что надо посмотреть запасы золотишка на дорожку и проверить чердак. Они поднялись с Лалитой на чердак и обнаружили там ровно ничего. А хотя нет... там был паук, который свисал с потолка и проницательным взглядом смотрел на них, словно ожидая похвалы. А никто даже не обратил на него внимания.
— Ах ты ж, Андрейка! — всплеснула руками Лалила. — Упёр все золото!
— Похоже на то что его тоже упёрли вместе с остальными, — хмыкнул Сергей.
Лалита начала чертыхаться и выкрикивать грязные оскорбления и угрозы. Сергей же усмехнулся.
— Словами делу не поможешь, пора брать руки в ноги и газовать дальше. Кощей не ждет, как бы.
— Подождёт, — резко оборвала Лалита. — Нас обворовали, я ему натяну глаз, обещаю, увижу, к варфоломеевой мати, точно натяну.
— Куда натянешь?
— Как куда — на метлу!
— А я думал на другое место.
— На какое еще?!
— Ладно, забей. Пора валить из этого места, я считаю имхо.
Лалита услышала последнее слово и захлопала глазами в недоумении.
— Имхо это значит что я наелся мха и теперь под мухой, — пошутил Сергей.
— Ты ел мох? — еще сильнее удивилась Лалита. — Зачем?
— Да прикалываюсь я!
Раган соизволил наконец-то, спуститься вниз и сесть на какую-то перекладину. По нему было видно, что он задолбался летать. Сергей предложил ему сесть на плечо и махнуть на юга, но ворон отказался, сославшись на ревматизм. Ничего не поделать, пришлось сказать, что там есть вкусный сыр, на что Раган сказал, что так и быть и что это последний раз, когда он куда-то с ними идет и чтобы шли они уже лесом со своими предложениями, отчего Сергей охотно согласился и пошел в лес. Ворон было хотел отмахнуться своим крылом от того, что он такого и в мыслях не говорил, но было поздно. Клацая сапогами по пыльной дороге, шайка героев шла куда глаза глядят как обычно, через лес, презирая опасности и плюнув им в лицо. Дерево, в которого плюнули, было оскорблено, но утёрлось.
Так они и шли. Впереди бодро шагал Сергей с котомкой за плечами и мечом на бедре, чуть позади, развевая длинными немытыми волосами, шла Лалита в темном плаще, а на плече сидел Раган и даже не орал, иногда опуская какие-то непристойные шуточки местным обитателям леса. Ясно дело, они были недовольны, огрызаясь в ответ.
— Кстати, у меня такая мысль только что появилась, — сказал Сергей, как только они прошли метров двести по дороге. — А куда мы идём?
— А я откуда знаю? Сам пошел же, — мрачно ответила Лалита. — А я как обычно, как хвост за тобой, будь ты неладен.
— Что сразу неладен то, идем и идем, только куда, понять бы.
— Вот сам и думай, куда идешь.
Вопрос был философский. С одной стороны, жизнь — это движение, а с другой стороны, на кой черт он вообще куда-то собрался, ведь даже еды не захватили, а надо было. Вопрос сейчас был простой, а именно, это направление, а какое направление, только музыкальная личность и знала, но этой личности не было рядом, так что пришлось направление брать самому.
Несмотря на страшные мысли, все обошлось успешно. Они шли примерно с час, изредка бросая друг в друга разные фразы и обмениваясь размышлениями, как вдруг услышали далекое дыхание моря. Да как же, Андрейка же как раз мешки с золотом оттуда доставал путем химического синтеза от перепуганного чёрта, который по итогу все эти мешки и синтезировал. Приятный соленый воздух наполнил легкие, когда они вышли к берегу, усыпанного песком, тиной, грязью и еще какой-то мутью с камнями, которые вряд ли прожуешь за завтраком. Не сказать, что море было большое, но оно простиралась насколько хватало взгляда и тут Сергей заметил одну интересную особенность Тридесятого Царства. Здесь творился явный географический беспредел. Почему леса такие густые, а море настолько рядом, что об этом сложно догадаться?
Несмотря на все перипетия, они присели на камешек и стали отдыхать до тех пор, пока не произошло кое-что интересное.

Этот случай произошел, когда я шел по дороге ночи, усеянной звездами, мне встретился необычный человек. Он нес за собой что-то очень большое, туманное, уходящее далеко позади. Сложно было даже сказать, шел ли он, это было похоже больше на обреченное волочение тяжелой мантии. Этот человек был силен, но по изможденному лицу было понятно — он устал, и, главное, словно не осознавал того, что тащит этот свой невидимый, но тяжкий груз. Глаза его были опущены, потухшие, в них ничего не проявлялось.
— Привет! — поздоровался я с ним, когда поравнялся. Для меня не составило большого труда догнать, ведь я видел, какую ношу тащит за собой этот человек.
— Привет! — устало отозвался он, мельком взглянув на меня. В глазах его я увидел слабую искорку интереса, но она быстро угасла.
— Что ты делаешь? Зачем ты несешь за собой это веретено событий? Не проще было бы хотя бы часть снять?
Теперь он в изумлении взглянул на меня, широко распахнув глаза.
— Что ты говоришь!? — вскрикнул он. — Я ничего не несу!
— А ты обернись.
Он посмотрел назад и улыбнулся. Казалось, он не понимал о чем я говорю.
— Там ничего нет.
— Тогда почему же тебе так грустно в сердце?
Ночь окутывала этот разговор, звездопад искрился где-то вверху, Вселенная вращалась своим чередом, а шорох времени песком сыпался под дуновением нашего дыхания. Этот странный человек смотрел на меня, пораженный догадкой.
— Как ты узнал об этом? — спросил он, наконец.
— Ты устал, я это вижу. Твои глаза не светятся, в них не видно интереса, нет жизненной искры. Твои руки опустились, и ты волочишь за собой темную массу самого себя, того, что должно уйти, но зачем-то ты этого не отпускаешь.
— Я знаю, почему, — промолвил он под длинные раскаты далекого грома. — Ты говоришь о моем прошлом. Мне нравится свое прошлое, я не собираюсь выпускать его.
— Но оно давит тебя, оно мешает тебе идти!
— Ну и что с того, ведь это мое прошлое. Если я отпущу его, то что мне нужно будет в жизни? Я не вижу того, что буду делать без него.
— Ты боишься перемен. Они всегда случаются. Ты встретил меня, это уже перемена, которую ты боишься, — сказал я. — Но вместе с тем мы говорим с тобой здесь и ничего плохого не произошло.
Он надолго задумался над моими словами.
— Да, я боюсь перемен, как и того, что ждет меня в будущем. Ты прав, но я не могу выпустить то, что было, ведь то, что было, принадлежит мне.
Я вздохнул.
— Нам, на самом деле, ничего не принадлежит, даже прошлое. Что будет, если ты полностью потеряешь память? Станешь ли ты другим человеком, вспомнишь ли ты вообще о том, что было с тобой? Нет. Ты привык к себе, привык жить прошлым. Оно тормозит тебя, не дает идти, но ты упорно продолжаешь идти, даже не видя за собой этого шлейфа.

Мысль об амнезии заставила еще раз задуматься моего спутника. Луна светила мягко, но напористо, в ее серебристом свете все приобрело загадочный оттенок таинственных состояний. Загадочная дорога переливалась впереди, манила за собой куда-то вдаль, вперед, хотелось идти. Но мой спутник этого не видел. Он был занят мыслями о том, как удержать то, что он думал, мог удержать. Свои воспоминания, свои привязанности, свое прошлое.
— Поэтому ты даже не в состоянии взять что-то новое или чему-то новому даже порадоваться, ведь тебе еще тащить столько, — заметил я. — А когда столько тащить, то конечно же, ничему новому нет места, корзина твоя переполнена, да и сил не хватит. Освободись хоть от части.
— Я не могу, — ответил он с ноткой грусти. — Для меня все это представляет ценность.
— В чем же ценность вещей, которые уже давно не играют никакой роли для тебя?
— Лишь в воспоминаниях о них... — согласился он.
— Тебе не будет хуже, если ты отпустишь их и ноша твоя станет легче.
Мой попутчик с тяжелым вздохом опустился на камень. Я видел, как тяжело ему давалась даже мысль о том, чтобы выпустить свои драгоценные воспоминания, как он сопротивлялся этому, поскольку не хотел расставаться с этим.
Я был рад хотя бы тому, что смог показать на то, что он не видел.
— Что же, бывай! — сказал я. — У меня дела, но я вернусь проведать. Надеюсь на скорое твое освобождение от тяжкого груза.
Он протянул мне руку в знак благодарности и крепко пожал ее. В принципе, этого было достаточно. Я улыбнулся и пошел вперед, оставив своего бывшего попутчика сидеть в размышлениях на камне. Полная луна в ожерелье звезд серебром освещала ночную дорогу. Впереди меня ждал мой бесконечный путь.

Лис сидел на большом камне, погрузив лапы в прохладную воду реки, иногда бултыхал ими в воде. Рябь небольших волн бежала по воде, а солнце искрами отражалось в них. Летний солнечный день, сочная синева необъятных небес и ни одного облачка. Легкий ветерок ласково и приятно шевелил шерсть на теле, воздух был свеж и слегка мокрый от воды. Песчаный берег далеко уходил вперед, однако на его поверхности лежали булыжники разного размера. Видимо, специально для таких, как Лис, сидящий на теплом камне и беззаботно смотрящий на протекающую мимо реку.
Мысли его текли так же, как и река, медленно и неторопливо, куда-то вдаль по течению, в неизвестные пространства. Часто реку сравнивают с жизненным течением, якобы жизнь является рекой, которая течет только вперед, делая изгибы и развороты, иногда образуя водовороты, впадая в безбрежный Океан. Жизнь, как таковая, течет вперед, увлекая за собой все с собой. Всё идет вперед и нет смысла сопротивляться этому Великому Течению, как и плыть против него. Сколько бы кто не старался этого сделать, всеобъемлющая сила течения великой реки отнесет его вперед, заставит сдаться даже самого ловкого, умелого и сильного, ибо ничто не сможет преодолеть это движение...
Лис закрыл глаза... ощущения... он чувствовал эту всемогущую и бесконечную силу самого Космоса. Время, которое течет вперед, все изменяя и видоизменяя, проходя эволюцию. Пульс жизни ощущался во всём — от самого маленького атома до самой Вселенной. Ритмы космической симфонии пришли в его сознание и захватили, подняли ввысь. Перед внутренним взором предстали огромные пространства, наполненные бесконечно разнообразной жизнью на разных уровнях своего развития, от самой низшей и примитивной до разумной и даже более чем разумной, с высшими формами сознания, организации материи и самого времени. Мир необъятен... он не смог бы вместить даже самую малость его величия в своем разуме.
До чего же небольшой, крохотной, даже ничтожной показалась его скудная жизнь на этой планете. Он один, как крохотная песчинка в колоссальном объеме, но несмотря на это, он часть этого объема, ведь из таких небольших песчинок и составляются большие пляжи с песком. Малое в большом, ничтожное в великом, количество в качество. Это объединение микрокосма с макрокосмосме как неотъемлемое состояние всего вокруг, как единого целого.
Величественное зрелище настолько захватывало, что когда он вновь открыл глаза, то некоторое время не мог понять, где он находится, что делает и почему именно он тут. Это чувство космического единения... и все вокруг, оно хоть и было достойно, но казалось слишком скучным и обыденным. Лис понимал, что дело вовсе не в природе самих вещей, а именно в нем самом. Просто Лис однажды утратил в себе способности к познанию этого мира, слишком сильно углубился в самого себя и забыл обо всем, кроме узкой полоски неясного света, исчезающей где-то впереди.